Гражданская война в России

Nicolas Kuchaai
14 октября 2018 г.

На днях закончил читать книгу «Зимняя дорога» под авторством Леонида Юзефовича. Книга посвящена «якутскому походу» А.Н. Пепеляева.

Анатолий Николаевич Пепеляев – русский генерал, белогвардеец, сибирский областник и родной брат премьер-министра правительства Колчака. Пепеляев принимал активное участие в Гражданской войне и после поражения белых обосновался в Харбине. В 1922 году на Пепеляева вышел Куликовский П.А. с просьбой организовать военный поход в Якутию. Петр Александрович Куликовский – эсер, политссыльный (сослан в Якутию), активный участник антибольшевицкого движения, представитель Якутии в Сибирской областной Думе.

«Якутский поход» Пепеляева начался во второй половине 1922 года и завершился полным разгромом в первой половине 1923 года. Эти события и послужили основной темой данной книги. В романе (как её называет сам автор) есть два главных героя: собственно Пепеляев и его противник – И.Я. Строд. Вся книга – это история их судеб и их противостояния.
Вот некоторые цитаты из текста:
…
«Душа болит, когда вспоминаешь, что некоторые из этих юношей, – продолжал Куликовский, имея в виду тех своих питомцев, кто пошел служить красным, – я знал и любил в них нарождающуюся интеллигентность. Теперь эти юноши без мысли и воли стали автоматами, потрошителями человеческого мяса, стали пустосвятами, твердящими, что только Ленин свят…»
…
В феврале 1921 года ЧК арестовала в Якутске свыше трех сотен участников «контрреволюционного заговора», из них около ста человек приговорили к исправительным работам, тридцать пять расстреляли. Арестованных избивали шомполами, в сорокоградусные мороза держали в нетопленых помещениях, сажали на лед, водили на прогулку босыми.
…
Военный коммунизм докатился до Якутии с опозданием и принял дикие формы. Якуты, составлявшие чуть ли не девяносто процентов от трехсоттысячного населения области, не в силах были понять, почему на них обрушились бесконечные поборы. Аресты тойонов с их окружением дезорганизовали привычную жизнь наслегов и улусов и ударили по всему якутскому населению, включая хамначитов, в чьих интересах это якобы делалось (тойон – родовая аристократия, хамначит – батрак, работник у богача). Репрессии затронули и национальную интеллигенцию. С началом террора многие из них перебрались из городов в улусы, а с появлением Коробейникова присоединились к повстанцам. Без них восстание 1921 года не слишком отличалось бы от якутских восстаний XVII века, но теперь оно приобрело характер национально-освободительного движения.
…
Главным кредитором Сибирской дружины [Пепеляева] выступило акционерное общество «Олаф Свенсон», созданное уехавшим после революции в США якутским купцом Кушнаревым: он дал сто тысяч рублей под залог монопольного права скупки пушнины в Якутии.
…
В передовой статье Каландаришвили ставился в один ряд с теми гениями, кого погубили неспособные оценить их величие современники: «Он гибнет от руки невежественного охотника-якута, в темном безумии поднявшего оружие против грядущего обновления мира. Так Архимед погибает от рук варвара в момент гениального открытия, несущего свет и радость потомкам убийцы. Так умирает на костре Джордано Бруно»
…
Причиной первого конфликта между ними [Байкаловым и Стродом] стала речь Строда на похоронах [Каландаришвили] в городском саду: размахивая обнаженной шашкой, он тогда обвинил якутскую интеллигенцию в предательстве и посулил, что это ей не простится.
…
Коробейников: «Когда я отступал, все спрашивали, вернусь ли, будут ли ружья. Якуты отдавали последнее… Общественные деятели из населения заявляли, что в случае нашего возвращения по-прежнему встретят с энтузиазмом».
Прочие говорили то же самое.

Когда он [Пепеляев] согласился начать поход, Борисов не мог сдержать эмоций: «Как мы были печальны вчера! А благодаря вашему приезду я никогда не был такой радостный!»

Галибаров, не смущавшийся ни патетикой, ни лестью, воскликнул: «Мы воскресли! Кричим «ура»! Я готов работать, как прежде… Отдам все на борьбу с большевиками!»
…
Пепеляев мало интересовался этой землей и населяющими её людьми. Якуты были для него разновидностью сибирских крестьян, а Якутия – частью Сибири, отличающейся от других её частей не больше, чем Иркутская губерния отличается от Енисейской. Нормы, которыми регулировалась жизнь якутских родов, были ему неизвестны.

Слабо разбирался Пепеляев и в местном политическом раскладе. Ситуация в Якутии, какой она виделась ему из Владивостока и Харбина, описана в одном из его стихотворений:
«Там, презревши все Божьи законы,
Мучат русских людей палачи»

Однако от «коммунистической тирании» пострадали тут прежде всего якуты и совсем уж неспособные шагать в ногу с эпохой тунгусы, а русские крестьяне, напуганные национализмом Якутского восстания, держали сторону большевиков.
…
В отличие от более дипломатичных интеллигентов, простые повстанцы прямо заявляли, что нужно выселить из Якутии всех русских.
…
Как говорил Байкалову кто-то из сдавшихся в плен добровольцев, Пепеляев, узнав о падении Амги, «побледнел и сказал, что его миссия кончена, якутские твари и Куликовский его обманули, надо спасать свои души». Конкретные слова могли быть другими, но настроение передано верно.